МИХАИЛ МУРОМОВ

У КАЖДОЙ ПЕСНИ СВОЯ СУДЬБА…

Михаил! Вот уже много лет я наблюдаю за твоим творчеством и самодвижением к зрительской массе. Прав ли я в своих умозаключениях, что твой взгляд, твоя популярность началась с «Яблок на снегу», которые…

- Которые ты впервые услышал еще в 1986 году, когда мы с другими деятелями литературы и искусства ехали из Берлина в город Гера на фестиваль молодежи ГДР-СССР.

Первое лирическое отступление.

Комфортабельный автобус уже три часа, не меньше, вез участников фестиваля молодежи ГДР-СССР. В городе Гера мы должны были показать нашу культурную программу. В числе участников был Иосиф Кобзон с женой Нелей, Андрей Макаревич с «Машиной времени», актриса Евгения Симонова с обаятельной улыбкой, Лайма Вайкуле с ее неповторимым имиджем, поэт Лев Ошанин и композитор Георгий Мовсесян с комсомольскими песнями и другие известные люди.
Было душно. Уже часа через два пути все изрядно притомились. Да еще водитель автобуса все это время «гонял» кассеты с записями песен западных рок-ансамблей, да так, что они нам успели порядком надоесть.
Артисты из ансамбля «Концертино» устало спорили о том, может ли курящий музыкант извлекать из духового инструмента «толстый звук» и в чем состоит особенность этого звука. Дремал, откинувшись на спинку кресла, композитор Георгий Мовсесян, прищурившись рассматривала немецкие ландшафты актриса Евгения Симонова. А из усилителей, установленных где-то в потолке автобуса, продолжала вырываться рок-музыка, раздражавшая уже почти всех пассажиров.
И вдруг симпатичный, темнокудрый молодой человек подошел к водителю и жестами стал объяснять: мол, смени пластинку, камрад! «Вот кассета, будь добр, поставь ее». Немец как-то нехотя сменил кассету. И зазвучали тогда еще никому не известные «Яблоки на снегу». Смотрю – открыл глаза Мовсесян, прекратили спор о «толщине звука» ребята из «Концертино», стала вслушиваться в текст песни Евгения Симонова. И в душный день повеяло прохладой этой нереальной картины – яблок на снегу.
Молодой человек, вручивший водителю кассету, взяв в руки микрофон, предназначенный для гида, стал имитировать пение. Так обычно поют исполнители под фонограмму - они лишь открывают рот, а песня уже давно записана. Потом были другие песни, после которых молодой человек сказал в микрофон: «Вы слушали песни вашего покорного слуги – композитора и певца Михаила Муромова. Что? Не слышали о таком? Ничего, - игриво подмигнул он всему салону, - скоро услышите».
В ответ мы дружно попросили еще раз «прокрутить» «Яблоки на снегу». А когда переводчица объяснила водителю, что эта песня того, кто имитировал пение в микрофон, водитель, подняв вверх большой палец, воскликнул: «Oh, serh gut! Отшень кароший Катюша!»
Было и смешно, и радостно: если уж иностранцу песня понравилась, то быть ей очень скоро шлягером и у нас, в России, а ее автору – знаменитым исполнителем. Но это только сказка скоро сказывается…

- Миша! Твои «яблоки» созрели для показа по телевидению уже тогда, во время нашей поездки в ГДР. Но впервые я ее услышал на ТВ лишь полтора года спустя. Что, так долго идут песни в массы?

- Ну, во-первых, полтора года – не такой уж большой срок для песни неизвестного композитора. С телевидением у меня вообще в ту пору отношения были сложные, не со всем коллективом, конечно, а с некоторыми музыкальными редакторами. Во-вторых, песня «пошла в народ» на магнитофонных кассетах. Так что в отличие от других моих коллег телевидение «меня не делало», как «не делало» и «Яблоки».

- А Союз композиторов, он что не помогал?

- Союз больше грабил, чем помогал. Он принял постановление, согласно которому с молодых исполнителей брали солидные суммы за концертную деятельность, хотя мы все тогда еще не были членами Союза композиторов.

- Подытоживая этот творческий этап – этап признания тебя как композитора и исполнителя, вероятно, следует напомнить читателю, что «Яблоки» да и другие твои песни – не самые первые музыкальные произведения.

- До «Яблок» была музыка для кинофильмов и более десятка спектаклей. И там тоже приходилось преодолевать и мафиозность «музыкальных киноспецов», и силовое поле композиторов-мэтров…

- В общем, пришлось повоевать за место под солнцем?

- Хотел бы отметить, что солнце светит всем, но для меня главное все-таки состоит не только в том, чтобы завоевать популярность, любовь аудитории, заработать побольше денег. Это все, естественно, важные моменты. И все же есть нечто иное, вероятно, ощущение радости творческих удач, а затем и ощущение сопричастности времени и судьбе страны.

- Это если песня удалась и пошла, как говорится, из уст в уста, а если?..

- А если она не стала песней года, то кому-то она все равно может нравиться - ведь о вкусах не спорят. И порой песни, не попавшие в список лучших, живут дольше, чем некоторые шлягеры.

- Мне кажется, что это произошло с песней «Афганистан живет в моей душе»?

- Может, и не совсем так, но афганцы ее любят и поют до сих пор, а «Яблоки» просто живут в памяти слушателей – и только. Так что у каждой песни своя судьба.

- Не хочешь ли ты сказать, что после того, как тебя признали, ты стал известен и тебе слава вроде бы уже и не очень-то нужна?

- Нет, нет, это не совсем так. Пять-шесть раз в году появиться на экране ТВ необходимо, чтобы тебя не позабыли чтобы новые поклонники появились. И все же передо мной стоит главная задача – сотворить, выдать такую вещь, чтобы радовала, несла свет душе слушателя, дарила тепло и доброту, чтобы даже грустная песня вызывала именно эти чувства, рождала эти ощущения.

- Почти по Пушкину: «И чувства добрые я лирой пробуждал…»

- По крайней мере, я к этому стремлюсь, а уж как выходит – судить не мне.

Второе лирическое отступление.

Будучи в отпуске и гуляя по улицам Кисловодска, я увидел афишу, приглашавшую в местный цирк на…концерт Михаила Муромова. Заглянул в ближайшие кассы, но на вопрос «Есть ли билеты на Муромова?»- услышал радостно-гордое: «Все билеты проданы еще неделю назад». При этом надо отметить, что цена билетов была весьма приличная.
Конечно, мне было приятно узнать, что и в провинции Муромова знают и любят, с удовольствием идут на его концерты. Но тогда же подумалось, как трудно у нас прорываются к своему слушателю, читателю, зрителю талантливые самородки. Возьмите, к примеру, судьбы Сергея Есенина, Василия Шукшина, Анатолия Прасолова, Николая Рубцова, Владимира Высоцкого…Ведь не иссякла Русь талантами. Ан нет – «тормозов» на их пути всегда хватало.
В одном случае эти «тормоза»- это «мужи» революции, в другом – киношные князья, в третьем – худреды телевидения, в четвертом – композитор-мэтр. Значит, все-таки государство наше так устроено, что культура для него, по-видимому, дело …надцатое.
Вот ив Кисловодске концерты Михаила Муромова, организованные местными администраторами, проходили не в самом подходящем для этого помещении цирка. Сквозняки, неуют, запахи конского пота и еще кое-чего…
Да, непросто придется Мише, думал я тогда, усаживаясь на жесткое сидение. В такой обстановке радовать зрителя и пробуждать «чувства добрые» непросто.
Но вот погас яркий верхний свет, вспыхнул прожектор, и полились из усилителей «Теплые ливни» в исполнении певца. И сразу стало теплее, уютнее в зале, я начал забывать, что нахожусь в цирке, что там, за спиной певца, в спецпомещениях жуют овес лошади, рычат звери, мяукают кошки…
Работал Муромов, честно скажу, на совесть: теплые дожди лились не только из усилителей – артист менял уже третью мокрую от пота футболку.
А зал то замирал, то взрывался овациями, чутко реагируя на каждую реплику певца, который был одновременно и конферансье, умеющим пошутить, подготовить аудиторию к настроению, соответствующему новой песне. А еще были цветы, цветы, цветы. И много улыбок, слов благодарности, автографов…
После концерта я вместе с другими зрителями ехал в троллейбусе и случайно услышал вот такой разговор двух женщин.
- Ну, как тебе концерт?
- Отдохнула великолепно, Муромов – просто свой парень!
- А как тебе его новая песня «Странная женщина»? Ты знаешь, Надь, такое впечатление, что пел он про меня, вернее, про мою судьбу.
Я мысленно поздравил своего товарища и автора слов песни Ларису Рубальскую с еще одной удачей. Ведь песня – сердечная, лирическая, глубокая по мысли. Содержание и форма, не говоря уже о том, что в ней две с половиной октавы – это тебе не шлягерок какой-то, - живут в песне в том самом единстве, без которого редко какая песня удается. Я не мог не отметить, что за годы нашего знакомства к Михаилу пришла музыкальная раскованность.

- Миша, а теперь вопросы почти на засыпку.

- Это, пожалуйста, хотя и трудно, но можно…

- Говорят, что ты один из самых богатых певцов. Когда тебя ограбили, то сумма оказалась…

- Не сумма, а аппаратура японская. Конечно, она для меня дороже денег. Без нее как без рук. Ну, а вообще-то, зарабатываем сейчас вместе с моим ансамблем неплохо. Хотя все удивляются: «Что же твои коллеги на «фордах» разъезжают, а ты?»

- А я на «Чайке» тринадцатой модели. Родная машина.

- Ты что же – женоненавистник, до сих пор не женат?

- Хотя и не женат, но у меня есть сын…

- Как ты считаешь: ты входишь в десятку лучших певцов и композиторов?

- Какие-то конкретные песни были в хит-парадах, знаю, были и лидерами. Вероятно, в этих случаях вхожу, а вообще… Пусть судят специалисты, слушатели.

Третье, не со всем лирическое, отступление.

Судьба Михаила Муромова на сцене не была усыпана цветами. Отвергали худреды, «срезали» коллеги-композиторы, «врезали», и не совсем справедливо, некоторые так называемые спецы, рождала слухи печать. Мол, как это с «суконным рылом» (без консерваторского образования то есть) да в наш калашный (читай: композиторский) ряд. Или: «Ты талантлив и энергичен, а я, приятель, сед!», и еще что-то в этом роде.
Известно, что многим разведчикам придумываются судьбы-легенды. Оказывается, не только им. Муромов хотя и не разведчик, а легенд о нем было много: он и официант в ресторане, и неуч, да и просто: кто он такой в-а-аще?!
А он – из интеллигентной семьи, закончил музыкальное училище, вуз, учился в аспирантуре. Правда, хором не имеет, а живет в однокомнатной квартире, где вместо «стенок-шкафов» - магнитофоны, микрофоны, коробки из-под аппаратуры. Не квартира, а музыкальная шкатулка…

- Но если честно, Миш, мне кажется, ты создаешь на сцене имидж эдакого своего парня, который и подмигнет, и поддержит, и подтрунит, и… может полюбить.

- Последнее не исключено. А все остальное, конечно, не самоцель и не программа. Каждая аудитория – новая. Найти то самое «вещество» взаимного доверия порой бывает сложно. Но если оно находится, то я действительно «в доску свой» и уж тогда сачковать просто неприлично.

- А хватит ли голоса так, как в Кисловодске, петь «живьем»?

- Буду выкладываться, пока он есть, а там посмотрим.

- В последнее время многие отметили, что известные исполнители, в том числе и ты, появляются на ТВ очень редко.

- Если ты помнишь, я вел на третьем канале ТВ передачу «Яблоки на снегу». Цель ее – поддержка молодых исполнителей и выход их на эстрадную орбиту. Я это делал за свой счет, а спонсоров, к сожалению, не нашлось. Пришлось отказаться от хорошей программы.

- Жаль, конечно, программа-то состоялась… Миша, но ведь есть и другие телеканалы.

- Есть, но они «приватизированы» «крутыми». А мне с моим имиджем идти и умолять кого-то не совсем здорово. Я не хочу за себя платить!

- Чем занимаешься в последнее время?

- Концертной деятельностью – 5-6 концертов в месяц. Большой интерес к моим песням проявляют жители старинных русских городов – залы, стадионы полные. Пишу музыку для двух одноактных балетов, «отрабатываю» со своими коллегами-музыкантами новые вещи: это романсы, народные песни и т.д. Веду активный творческий образ жизни.

- Миша, наша беседа будет опубликована в журнале «Домашняя энциклопедия». Несколько специфических вопросов можно задать? Дом для тебя – это?..

- Это моя мама, вот эта маленькая квартира-студия и еще большой дом на Истринском водохранилище, куда приезжают отдыхать артисты и их дети.

- Ты любишь готовить?

- Не очень.

- Твое любимое блюдо?

- Сырое мясо. Называется «Hakken petter»: нарезаешь ломтиками на деревянной тарелочке, соль, лимончик – и порядок…

Эти вопросы я задавал Михаилу в его квартире. Вдруг – звонок в дверь. Вошли молодые люди. Михаил представил их:
- Ребята из группы «Нечто». Помогаю ребятам стартовать.
А через несколько дней ребята из «Нечто» подарили мне кассету «Романтика в ночи». Было приятно, слушая их песни, ощущать, что ребятам помог мой давний товарищ – Михаил Муромов – остроумный, но не простой в общении человек, артистическая судьба которого еще далека от завершения.